— Уполз, черт. — Судя по звуку, говоривший сплюнул на пол. — Мало его приложило.

— Мозголом будет опять недоволен. — Вздохнул неизвестный, и вдруг подергал дверь.

От окатившего меня ужаса, я забыла, как дышать. Мама дорогая, во что я вляпалась? Воображение тут же нарисовало образ того самого Мозголома, о котором шла речь. Что за вульгарная кличка времен девяностых? Должно быть это какой-нибудь бандюган и есть. Крепкий, с огромными кулаками и зверским взглядом. Один удар — и череп проломлен.

— Я уже обошел вокруг — дом заброшен. Надо бы прочесать вон те заросли.

— И опросить соседей. Вдруг его кто видел. Пошли.

Вместе с тем, как чужие шаги удалялась все дальше и дальше от двери, я потихоньку, начала приходить в себя.

Мой огород из-за разросшихся кустов почти не просматривается с дороги, но все равно лучше не включать свет и сидеть тихо. Если бандиты что-то заподозрят, то они просто вышибут дверь, добьют хвостатого и устранят меня как нежелательную свидетельницу.

В животе заурчало, да так громко, что если бы головорезы все еще были за дверью, то они наверняка бы услышали этот звук.

Тоскливо посмотрела в сторону пачки с гречей, и поняла, что нужно было купить сухарей или хотя бы хлеба, для быстрого перекуса.

— Где это я? — Испугавшись раздавшегося в абсолютной тишине голоса, дернулась и схватилась за грудь.

Черт побери, я так заикой скоро стану!

Хвостатый незнакомец тяжело приподнялся на локтях, вглядываясь сквозь темноту.

— У меня дома. — Я поднялась на ноги.

— У вас что-то взорвалось, и вас отбросило прямо в мой огород.

— Что ж, в таком случае, должен сказать спасибо. — Незнакомец, так же не спеша поднялся на ноги.

— Вам нужно промыть раны… — Начала я, но в этот самый момент внутри дома заплакала моя дочурка. Я мгновенно кинулась к ней, позабыв обо все на свете. Взяла Алечку на руки, и одним движением расстегнув верхнюю пуговку на рубашке приложила ее к груди.

Хвостатый тип, чуть прихрамывая, вошел следом, и мне на мгновение почудилось, что его глаза блеснули в темноте желтым цветом, как у кошки.

Было темно, и он никак не мог видеть подробностей, но все равно стало очень неловко. От взгляда мужчины я смутилась. Жар прилил к щекам, а меж лопаток вдруг нестерпимо защекотало. Я повернулась спиной, и предостерегающе прошептала:

— Не подходите. Пол скрипит, вы ее разбудите.

Хвостатый остался стоять на месте, но я по-прежнему ощущала его взгляд. Когда дочка успокоилась, и я хотела уже было положить ее, но столкнулась еще с одной проблемой.

Застегнуть рубашку, я смогу только положив малышку, а для этого придётся опять повернуться лицом к навязчивому незнакомцу.

— Отвернитесь! — Все так же шепотом попросила я, хоть и понимала, что это глупо. В такой темноте вряд ли хоть кто-то способен что-нибудь разглядеть.

Мужчина неопределенно хмыкнул, но все же отвернулся, а я тем временем поспешно положила Алечку, и наконец застегнулась.

Краем глаза я уловила странное движение. Приглядевшись, поняла, что это… хвост. Он двигался.

Бред какой-то.

— Мы ведь в том убогом сарайчике? — Как ни в чем не бывало спросил незнакомец. — Я одно время хотел выкупить его и снести, что бы вид из окна не портил, но потом было не до того… Что ж, хорошо, что я этого не сделал. Андрей Финик. К вашим услугам.

Он вежливо склонил голову и мне ничего не оставалось, кроме как ответить:

— Кристина.

Фамилию я ему называть не собиралась, слишком уж подозрительная он личность. И вообще, лучшим вариантом было бы выставить его за дверь. Раз уж он вполне жив-здоров, то может поискать убежище в другом месте, а не подставлять под удар меня и мою дочь.

— Да-да. Балашова Кристина Олеговна, девяносто четвертого года рождения. Я в курсе.

Несмотря на темноту, я была готова поклясться, что хвостатый сейчас самодовольно улыбался.

— Откуда вы?.. — страх вернулся с удвоенной силой, кажется, даже волосы на голове зашевелились.

— Это моя работа — все и про всех знать, — усмехнулся Финик. — О! Да не бойтесь вы так.

Он вдруг оказался совсем рядом, и сделал это так стремительно и бесшумно, что опять заставил меня дернуться.

— Успокойтесь. Сказал же, я одно время хотел выкупить участок, а потому, когда предыдущие владельцы договорились о сделке с вами, они еще раз пришли ко мне, удостовериться, что я не против. Я здраво рассудил, что если дом покупает молодая пара, то вполне вероятно, что они скоро сами снесут лачугу и поставят на ее месте что-нибудь приемлемое. Я был не против. Зачем мне возиться и тратить деньги, если проблема решится сама собой?

Он просто видел документы.

Я нервно облизнула губы, понимая, что уже начинаю накручивать себя по любому поводу.

— Видимо, я просчитался. Судя по всему, снос предполагается нескоро, — хвостатый вновь вернулся к своему насмешливому тону. — Сбежали от мужа?

— Нет.

Продолжать этот разговор не было никакого желания, а потому я отвернулась и направилась в сторону разбитого окошка, там, сквозь щель в ставнях, просматривался огород.

Пол предательски заскрипел, и я остановилась, ощущая себя словно посреди минного поля. Не разбудить бы дочку!

— Нет? Тогда, может, вы сбежали вместе с ним? Прячетесь от кредиторов? — вдохновенно предположил он. — Снова не угадал? Может быть, этот сатрап и деспот изменил вам и выгнал?

— Не говорите так о Ване! — не выдержала я, чуть повышая голос, но тут же оборвала себя.

— Оу. Сколько эмоций. Так что у нас случилось с Ваней?

Назойливость хвостатого гостя начинала раздражать, а потому, в надежде на то, что он устыдится и перестанет задавать вопросы, я все же ответила:

— Он умер.

Но, очевидно, совесть у Финика отсутствовала.

— А вы?

— Что я? — от подобной наглости на мгновение опешила.

Его тон вдруг стал предельно серьезен, исчезли все шутливые нотки:

— Это не то место, где можно ожидать увидеть убитую горем вдову с новорожденным ребенком. Что вы здесь делаете?

— Это мой дом, и я тут живу, — я уперла руки в бока и состроила самое строгое выражение лица, после которого Ваня обычно сразу понимал, что он неправ, и спешил извиниться.

Правда, в этот раз эффект был нулевой — для гневных взглядов было слишком темно.

— Тут хотя бы электричество есть?

— Есть! — точка кипения становилась все ближе. — И даже газ есть. В баллоне.

— Ну, в таком случае — просто шикарные условия. А до того, как ваш муж умер, вы где жили?

— Не ваше дело, — я скрестила руки на груди, надеясь, что он поймет, что разговор окончен.

— Теперь мое, — он сказал это так просто. Не бравируя, просто констатируя факт, что если бы речь шла о чем-либо другом, вряд ли я бы даже задумалась, чтобы возразить. — Все равно узнаю, так что если хотите рассказать мне свою версию случившегося, то самое время.

Я замолчала, отчаянно борясь с желанием вышвырнуть этого зарвавшегося хвостатого прямо из окна. До чего же наглый и самоуверенный тип! А хуже всего то, что если он задастся целью, то действительно может все обо мне узнать.

Если кто-нибудь спросит свекровь, она обязательно поведает историю, что рассказала мне сама. О том, что я не заказы брала на шитье, а занималась проституцией и нагуляла ребенка не от мужа.

А еще в голове отчаянно забилась запоздалая мысль о том, что человек, за которым охотятся бандиты, может быть и сам одним из них. Таким же бандитом, головорезом.

— Вам лучше уйти, — очень тихо попросила я.

Я ожидала споров и возражений, но вместо этого Финик просто кивнул и шагнул в сторону веранды, еще не зная, что я заперла дверь.

— Там замок. Нужно через окно, — поспешила остановить его я.

— Хорошо. Показывайте, которое, — ничуть не смутился мужчина, снова подходя ближе.

Под его ногами пол не издал ни звука, в то время как раздавшийся от моего шага скрип досок буквально оглушил. Что за закон подлости?

Осторожно распахнула ставни, и комнату тут же наполнил мягкий ночной свет. Я повернулась к своему гостю и в который раз за день не смогла сдержать удивленного возгласа. Хвост позади него стоял трубой. Длинный, изогнутый, он лениво покачивался из стороны в сторону.